Я могла бы похвастать знакомством с Виктором Пелевиным, Людмилой Михайловной Алексеевой, Александром Градским, Джоном Траволтой, Владиславом Третьяком и Жан-Клод Ван Дамом… Похвастать да, могла бы.

Но горжусь я знакомством с такими людьми, как Максим Цхай.

Я уже о нем писала, самая моя любимая часть его биографии, гуляющей по интернету: российско-германский писатель корейского происхождения. Ну как бы на этом можно уже всё о нем понять. Но, усилить, так сказать, хочется впечатление.

Получил образование преподавателя пения и социального педагога.

Работал грузчиком, мойщиком, вышибалой на дискотеке, медбратом в хосписе. Состоял в братстве байкеров. Занимается бизнесом, благотворительностью…

Елизавета Глинка обожала Макса, она же нас и познакомила. Он зовет меня «сестра», как раньше Петрович, и я готова сознание потерять от счастья!

Вот как вам его описать!?! Многогранный, талантливый, могучий, надёжный, мудрый, великолепный, совершенный — да это даже тень Максима не характеризует.

Ему сейчас очень непросто. Он жив вопреки многочисленным прогнозам врачей, он на днях добрался из Крыма в Гамбург, чтобы обнять родных людей и снова взять, вырвать свой шанс на жизнь.

Знаете, что он пишет, о чем думает?

«Вторые сутки в реанимации. Вернули, похоже, опять, хотя просил же меня не будить, впрочем, это я русских врачей просил.

Глядя на ярко красные розы, расплывающиеся на салфетках после каждого приступа кашля, понимаешь, что осталось, наверное, немного.

Весь день в полузабытьи. Немецкие друзья после восьмилетней разлуки копытом землю роют, но никого кроме мужчин не принимаю. Слаб и главное небрит. Ну и что, что женщина друг, можно теперь пальцем при ней в зубах ковырять что ли? Пусть запомнят меня сильным и опрятным либо никаким».

Я знаю, чтобы написать этот текст Максу нужно сейчас потратить часы.

Если вы не читали его книгу «Про папу» — обязательно. Прочитайте.

Олег и Оксана Лобода — вы мои герои, спасибо, за все, что вы делаете для Макса.