Дневник Сергея Логвина, нашего друга и добровольца, с которым мы вместе работаем на территории Ростовской области, в ЛДНР, в Волновахе, в Мариуполе. Сергей! Без тебя бы не справились.

День первый. Донецк

Мы пересекли границу около двух часов ночи. С единомышленником из Москвы везем 15 тонн продуктов. Это крупы, макароны, рыбные консервы, мясные консервы (в основном тушенка), сахар, соль, растительное масло, печенье, сгущенка, зубные щетки, зубная паста, санитайзеры для рук, салфетки, памперсы, мыло, жидкое мыло, средство для посуды… 

В 5 утра мы въезжаем в Донецк. Спим в гостинице. Здание цело, есть вода по утрам. Всё, как в обычном городе, только с канонадами и звуками стрельбы.

Утром мы приобретаем тысячу пакетов и завозим груз на склад. Мы привезли его на паллетах. Это просто коробки консервов, круп, стирального порошка, зубной пасты… Все это нужно расфасовать по пакетам, чтобы раздавать людям в виде уже готовых продуктовых наборов.

***

Набора, который мы раздаем, хватает на две недели небольшой семье.

Мы собираем 150 продуктовых наборов, едем их раздавать в микрорайон Донецка, который находится на линии разграничения. Район примыкает к зоне боевых действий.

В этом районе свет, вода, газ подаются с перебоями, людям очень сложно достать продукты. В этом районе живут в основном старики, женщины и дети.

Когда мы раздаем еду, мины падают не прямо рядом с нами, а где-то в километре. Но это слышно достаточно хорошо. Люди там уже привыкли к этому.

Кроме продуктов, благодаря коллегам из Русской гуманитарной миссии, раздаем воду в пятилитровых бутылках. Ребята из РГМ привезли их пустые, в Донецке наполнили водой.

Потом мы едем на линию фронта, везем продукты и письма. Попадаем под обстрел. 

Мы на позиции, и мины выпустили в нашу сторону. Три или пять мин 82-го калибра падают в 50-100 метрах. Это далеко, опасно, когда они рядом падают. Мина снаряд осколочный — она упирается в землю или в объект, происходит подрыв и «брызги» осколков разлетаются вверх полукругом. Поэтому, когда слышишь свист мины, нужно не поддаваться панике и падать на землю. Но есть поговорка: «Свою мину не услышишь. Если слышишь мину — значит, она не твоя».

Я привык уже. К этому постепенно привыкаешь. Но с нами человек не сильно привыкший к боевым действиям — Алексей Алексеевич, он частично собирал этот гуманитарный груз, первый раз поехал с нами и поэтому немного переживает.

***

Волонтеры, которые возят продукты на «ту сторону», — абсолютно обычные люди, у них есть основная работа, семьи, дети. Мы все друг друга знаем. Обычно обращаемся друг к другу тогда, когда нет возможности закрыть проблему своими силами. Звонишь: «Мне нужны продукты, памперсы, лекарства…» И люди стараются найти.

Мы активно сотрудничаем с фондом «Доктор Лиза». Они нам передают много гуманитарной помощи. С Елизаветой Глинкой я был хорошо знаком. Мы вместе работали на Донбассе с 2014 года. Помогали одному раненому мальчику. Сейчас мы снова активно помогаем.

Дело в том, что централизованно помощь в обстреливаемые районы возят далеко не все. Это всегда риск. Мы же возим помощь адресно, туда, где она отчаянно необходима. Люди пишут нам, что нужно, мы собираем и привозим.

***

Вечером мы едем на склад и снова фасуем продукты и бытовую химию, чтобы раздавать на следующий день. Возвращаемся в гостиницу около двух часов ночи.

День второй. Старомихайловка, Донецк

Утром мы продолжаем фасовать продукты. Потом едем в храм рядом с поселком Старомихайловка. Это недалеко от Донецка.

Храм совсем рядом с линией фронта. Внутри идет служба, слышны бои. Там около 40 прихожан. Это женщины и дети.

Мы раздаем продукты и памперсы. Настоятель рассказывает, что у них серьезные перебои с водой. Но люди уже настолько привыкли, что не жалуются. Они довольствуются крайне малым — утром проснулись и слава Богу.

***

Едем обратно в Донецк. По дороге в одном поселке встречаем одинокую бабушку. Опираясь на палку, она идет из магазина с маленьким, почти пустым зеленым пакетом.

Алексей Алексеевич, один из тех, кто был с нами, подходит к ней. Он рассказывает бабушке, что мы привезли продукты. Мы несем ей два продуктовых набора.

— У меня дома три собаки и три кошки, — рассказывает бабушка. — У нас здесь спокойно, сильных обстрелов нет, а там дальше по-всякому бывает, но сейчас Бог миловал. Хозяйства нету, его содержать надо, а у меня пенсия девять тысяч. Мне 75-й год, я похоронила своего сына, 26 лет ему было, и я уже особо и не радуюсь, что живу.

Мы говорим, что у Алексея Алексеевича, который несет ей продукты, пятеро детей.

— Пусть они будут все счастливыми, дай Бог, — отвечает бабушка. — У меня один был, и теперь нету.

Стены ее дома выбелены известью, а рамы у окон коричневые.

***

Дальше мы едем в еще один храм в Донецке. Он расположен недалеко от старого терминала аэропорта. Дожидаемся, пока закончится служба, потом раздаем прихожанам продуктовые наборы. Там около 40 человек. Женщины, дети и мужчины старше пятидесяти.

Едем в район Красноармейского шоссе в Донецке. Это один из самых обстреливаемых районов. На стенах домов дыры от попадания снарядов. Видно, что некоторые такие дыры пытались заделывать кирпичом.

В некоторых окнах нет стекол. На одном подъезде записка: «Товарищи, большая просьба, не ломайте двери в квартирах, ничего там нет. Трехкомнатная — горелая от взрыва, а в двухкомнатной ничего нет».

В этом районе живут в основном пожилые женщины. Приходит где-то 14 человек. Мы им раздаем продукты. Бабушки обнимают нас и плачут.

***

В конце дня мы едем к женам военнослужащих, которые сейчас в Харькове, в Херсонской области, на Мариупольском направлении. Мы раздаем им продукты. Разговариваем с ними. Они в тяжелом моральном состоянии. По неделе, две, по месяцу не бывает связи с мужьями.

Мы едем к одной такой женщине. Она приютила у себя семьи из Мариуполя — помогла им арендовать домик. Там живет три семьи — женщины и дети. Она помогает им как может. Они как небольшая маленькая коммуна. Там семьи из Мариуполя чувствуют себя в безопасности.

Нельзя сравнивать Мариуполь с даже ближним тылом Донецка. Шанс прилета снаряда, конечно, есть, но он ничтожно меньше, чем если бы эти семьи остались в Мариуполе. В Донецке работают магазины, аптеки. Это живой город, только с бомбежками по окраинам, иногда прилетает в центр.

***

В полдвенадцатого ночи мы возвращаемся в гостиницу.

День третий и четвертый. Мариуполь, Волноваха, Донецк

В воскресенье 3 апреля мы собрались утром и выехали в Мариуполь. Это относительно длительная и сложная дорога.

Поздно, под вечер, приезжаем в населенный пункт, который называется Мангуш. Нам настоятельно рекомендуют ночью не передвигаться. В Мариуполь мы въехали только утром.

Заезжаем мы в город с правого берега, там есть такой знаковый магазин «Метро». В нем сейчас выдается гуманитарная помощь.

Магазин более-менее целый. Там складские помещения пустующие. Туда заезжают машины, разгружаются, стоят столы и за ними волонтеры выдают продукты и воду. Кроме того, организовали генератор, чтобы можно было заряжать телефоны.

Мы въезжаем в Мариуполь в 8 утра, уже стоит огромная очередь за помощью. Человек 500 точно.

Мы проезжаем немножко вглубь города, мимо совершенно черной сгоревшей девятиэтажки, останавливаемся напротив нее, рядом с областной больницей. Больница работает, там лечат людей. Также еще и убежище.

Люди выстраиваются в очередь около нашего автобуса. Мы, совместно с коллегами из Русской гуманитарной миссии, раздаем продуктовые наборы, питьевую воду, бытовую химию. Люди живут в подвалах или в уцелевших квартирах, или в тех частях своих квартир, которые уцелели. Нет света, газа, воды и отопления. Часть продуктов мы оставляем в больнице.

***

Покидая Мариуполь, мы направляемся в Волноваху. На подъезде видим огромную очередь за бензином — около ста машин. Разрушенные дома и срезанные шквальным огнем деревья вдоль дорог. Остались только кривые стволы — верхушки снесены снарядами подчистую.

Мы проезжаем сгоревшую пятиэтажку и руины пятиэтажного дома, дальше въезд в город — желто-голубая надпись «Волноваха».

Город пострадал не меньше Мариуполя. Почти половина Волновахи в руинах. Света, воды, отопления, газа — нет. Ситуация близка к гуманитарной катастрофе. Там нет обстрелов, фронт ушел дальше, работает рынок, торгуют продуктами. Но в целом все плохо.

Мы раздаем продукты. Приходит много женщин с детьми. Тепла нет, поэтому они просто не снимают верхнюю одежду. Спят в ней тоже.

Мы раздаем около 150 продуктовых наборов, зубные щетки, зубную пасту, санитайзеры для рук, салфетки, средства для посуды, потому что вода холодная, хоть как-то ее надо промывать.

***

В Донецк мы возвращаемся в половине пятого. И едем фасовать продукты дальше.

В 6 вечера отправляемся в Донецкую республиканскую областную клиническую больницу, где лежат раненые дети из Мариуполя и Волновахи: с минно-осколочными ранениями, с потерей конечностей, с разными множественными травмами. Родители проживают рядом — на территории этой больницы есть общежитие для них.

Мы передаем родителям продукты и бытовую химию. Разговариваю с одной мамой. Они выезжали из Волновахи автоколонной, тремя автомобилями, и только отъехали от дома — попали под обстрел. Стреляли из стрелкового оружия и из минометов. В первой машине ехало 12 человек. Восемь получили ранения различной степени тяжести, пулевые, минно-осколочные, один человек — пожилая женщина — погибла. 

Из этой семьи пострадали двое детей и отец. У старшего сына 18 лет пулевое ранение ноги, пулю до сих пор не достали. Второй ребенок 12 лет получил минно-осколочные ранение разных частей тела. И отец пострадал — левая сторона полностью в минно-осколочных ранениях. Их повезли в Донецк, потому что было ближе, если везти в Россию, они могли элементарно умереть от кровопотери.

После помощи в Донецке, если есть такая необходимость, раненых направляют в Россию. Я разговариваю с врачами, сейчас такой необходимости для этих мальчиков нет. 18-летний уже выписан, а 12-летний еще проходит лечение. Достают осколки.

День пятый. Поселок Веселый, Донецк

Утром мы едем в поселок Веселый. Он прилегает к новому терминалу Донецкого аэропорта. Поселок с 2014 года находится под постоянными обстрелами, он процентов на семьдесят разрушен. Но там продолжают жить люди.

Когда мы приезжаем, на улицах нет никого. Мы ищем людей с помощью дрона. 

Нашелся староста поселка Михалыч. Он собирает местных жителей. В основном это пожилые люди. Их около 35 человек.

Мы идем мимо ворот одного дома, а они все в мелкую дырочку, как решето. Это дыры от осколков, от снарядов, от стрелкового оружия. Когда раздаем продукты, одна женщина спрашивает: «Кто это так раскошелился?» Местные немного удивлены, что мы раздаем им помощь.

Мы рассказываем, что у нас частные благотворители, родители одной из московских частных школ. Люди ходят по поселку и зовут знакомых, чтобы они пришли за продуктами. Одна женщина повторяет: «Тетю Любу надо позвать».

Люди там не хотят ни за что покидать свои дома, пока они целы. Жители Веселого привыкли к обстрелам. Когда мы заезжали, стали очень хорошо слышны звуки <спецоперации>. В ночь перед тем, как мы приехали, было несколько прилетов. В огороде мы находим хвостовую часть от 82-миллиметровой мины.  

***

***

В 7 вечера мы едем опять в детскую больницу в Донецке. Там четыре новых женщины с ранеными детьми. Мы отдаем им продукты, бытовую химию, средства личной гигиены.

У меня есть список семей, которые в этой больнице. Список примерно такой:

• Мама и двое детей — 1,5 года, 8 лет.
• Мама и ребенок 10 лет.
• Папа, мама и ребенок 12 лет.
• Папа, мама и дети — 16 и 10 лет.
• Мама и ребенок 5 лет.
• Мама и двое детей — 11 лет и 12 лет.
• Мама и ребенок 7 лет

И так далее… Их много. Всего 26 семей в списке.

***

В половину одиннадцатого вечера мы возвращаемся в гостиницу. 

Полный текст статьи читайте на сайте Правмир.