В 2016 году, 25 декабря, при крушении самолета Минобороны России над Черным морем трагически погибла Елизавета Петровна Глинка — всеми любимая, бесстрашная и дерзновенная доктор Лиза. О том, какой она была и какими были опыт и принципы ее работы, мы поговорили с супругом Елизаветы Петровны — Глебом Глебовичем Глинкой, а также с ее верной соратницей Натальей Авиловой, которая и сегодня продолжает дело доктора Лизы.
Это такая любовь, которая заставляет человека быть милосердным,
и любить другого человека, и в этом человеке полюбить всё человечество».
(Архимандрит Даниил (Шиматов)
Глеб Глебович: Елизавета Федоровна Романова и моя Елизавета очень похожи. Они обе шли туда, куда другие не решались идти. Лиза говорила: «Я всегда на стороне слабого». Девиз основанного ею фонда звучит так: «Мы помогаем тем, кому некому помочь». Именно этот подход и стал краеугольным камнем в деятельности фонда.
Святая преподобномученица Елисавета Феодоровна, святитель Лука Войно-Ясенецкий и доктор Федор Гааз — это три столпа, примера, от которых она подпитывалась, у которых училась. В честь святого Луки Войно-Ясенецкого она назвала свой дом милосердия. Но именно Великая княгиня Елизавета Федоровна была для нее образцом, путеводителем.
Наталья Авилова: Вообще, Елизавета Петровна открывала дом милосердия, или, как раньше называли, богадельню, чтобы принимать всех больных, которых не принимают в других местах — без документов, нищих, мигрантов и т.д. Такая маленькая больница, где любой может получить помощь. Но потом началась война, и она стала привозить туда детей из Донбасса.
«Одна инокиня сказала: «Милостыня — это свобода». Я считаю это главным в работе нашего фонда. Нам одинаково дороги и наши пациенты, и те, кто согласился дать им милостыню. Потому что любая помощь нашим подопечным — бесценна. Любая. Мы пытаемся помочь тем, кому не поможет уже никто. Вне зависимости от вероисповедания, происхождения и социального статуса».
Елизавета Глинка
Наталья Авилова: В 2016 году, за полгода до гибели, Елизавета Петровна начала думать о расселении дома милосердия. Все-таки эвакуаций как таковых уже не было, пошла рутинная работа, которую можно было переформатировать и открывать богадельню, как она и хотела. Мы с ней уже какие-то стройматериалы обсуждали. Она была очень хорошим хозяйственником. «Вот такую плитку, Наташа, запомни, нам надо, когда мы откроем нашу богадельню». Но не успела…
Глеб Глебович: С преподобномученицей Елисаветой Феодоровной Лиза чувствовала особую связь. Чувствовала, что идет по такому же пути, как и Великая княгиня, что она рядом и ведет ее. Она много читала о Елизавете Федоровне. У нее сложилась небольшая библиотека об этой святой подвижнице.
Наталья Авилова: В те моменты, когда Лизу критиковали и даже травили, душевный покой она черпала из воспоминаний о Великой княгине Елизавете Федоровне Романовой. Ведь не проходило и недели, чтобы мы не получали письма или звонка: «Эти ваши бездомные — это кусок ссаного тряпья», «Вы должны помогать детям!», «Вы должны помогать бездомным собакам!» Вы должны, вы должны, вы должны… Я уверена, что в те моменты, когда можно было задуматься «а туда ли я иду» или «мне не по силам», она обращалась к примеру святой Елисаветы Феодоровны.
Наталья Авилова: О своем отношении к подопечным Лиза как-то сказала в одном из интервью: «Многие меня не понимают, почему я помогаю всем этим странным, страшным, больным людям. У меня ответ один: потому что они тоже люди. Другого ответа нет». Она не видела в них больных или пациентов, она видела в них человека, который беден, одинок, болен и которому нужна помощь. И эту помощь она всегда была готова давать сама.
Глеб Глебович: Она действительно видела в каждом образ и подобие Божие. Это двигало ею в первую очередь.
Наталья Авилова: По этому принципу она строила работу киевского хосписа. Это был уникальный подход: там всегда были открыты двери, родственники пациентов могли прийти в любое время, никаких запретов не было. Она могла разрешить завести домашнее животное, например…
Глеб Глебович: …Или сыграть свадьбу за несколько дней до кончины.
Наталья Авилова: Люди уходили счастливыми, и в этом она черпала силы. Лиза очень любила притчу про морскую звезду. Человек увидел мальчика, который поднимал с берега морских звезд и бросал их в море. Весь берег был буквально усеян звездами. И человек сказал мальчику, что это глупо, и его попытки ничего не изменят. Тогда мальчик поднял следующую морскую звезду, бросил ее в море и сказал: «Это изменит очень многое для вот этой морской звезды».
«Меня часто спрашивают: почему я помогаю тем, кому помогаю? Всем этим странным, страшным людям. Отвечаю: «Потому что они тоже люди. Других причин нет». Попрекать куском хлеба нельзя никого — даже бездомного. Вернее, бездомного в особенности. Надо сделать дело — и забыть об этом. Даже если меня обманывают. Лучше я покормлю того, кто и так не очень голодный, чем случайно откажу тому, кому на самом деле нечего есть».
Елизавета Глинка
Наталья Авилова: У Лизы не было понятий «эффективность», «потоки», «менеджмент». Она понимала только одно: вот сидит человек, и ему плохо, больно, одиноко. И она думала только об одном: «Что я могу сделать здесь и сейчас, чтобы этот человек стал чуть-чуть счастливее?»
До последних дней жизни Елизавета сама навещала лежачих паллиативных больных, ездила на вокзалы. Когда началась война и Елизавета эвакуировала донецких детей, она переживала не за свою жизнь — что ее могут взять в плен, ранить, убить, — а за то, что больше не может ездить каждую среду на вокзал. Потому что это небезопасно — сначала кормить и перевязывать бездомных, а на следующий день ехать к детям, у которых нет иммунитета. Переживала, что из-за войны кто-то не получает ее внимания.
Наталья Авилова: У меня все-таки есть понимание призвания. Призвание — это невозможность пройти мимо. Доброволец должен любить то, что он делает сегодня руками, и любить того, для кого он это делает.
Есть люди, которые через силу пытаются помогать. Они приходят по каким-то внутренним побуждениям: искупать грехи или понять смысл жизни. Такое часто бывает. Неплохие, добрые люди. Но для того, чтобы работать с людьми каждый день, отдавать им часть себя, ты должен любить эту рутинную грязную санитарскую работу. Без любви ты не выдержишь.
«Я больше врач или общественный деятель? Ни то, ни другое. Потому что то, что я делаю, — это, по сути, санитарская работа, тяжелый физический труд. Я себя оцениваю наравне со своими добровольцами, как члена одной команды, которая пытается сделать небольшое, но очень важное дело».
Елизавета Глинка
Наталья Авилова: Рядом с Лизой оказывались люди, у которых такое призвание было, она их чувствовала. Люди, которые сами изнутри были наполнены.
Каждый раз, уезжая на Донбасс, особенно в 2014 году, она собирала нас, своих ближайших помощников, на кухне и всегда говорила одно и то же: «Дело продолжить!» Этот призыв мы никогда не воспринимали всерьез. Лизы не может не быть! Но она всегда повторяла эту фразу, просто вдолбила ее в своих близких людей.
Глеб Глебович: Она очень не любила теоретизировать о благотворительности, ей это было абсолютно чуждо. У нее был только один вопрос, который мучает всех: «Как может добрый Бог допустить столько страдания абсолютно невинных?» Но она сама на него же и ответила: «Вера учит терпеть, когда видишь эти тяжелые смерти. Вот была нормальная семья. И за три месяца в ней остался один человек, раздавленный, потерянный. Я себя убеждаю в том, что так надо для чего-то. И если мне непонятно, за что и почему с людьми такое происходит, то Богу уж точно это понятно. В этом единственное утешение. И это позволяет не опускать руки и работать дальше. Ведь если бы я могла знать замысел о другом человеке, то какой смысл работать и помогать ему».
В благотворительности, как мне кажется, есть два подхода. Один — это большие фонды, которые собирают крупные деньги, очень многим помогают. Они считают успех по количеству денег и количеству людей, чьи жизни они затронули. В Америке, например, прогремела книга некоего Дэна Паллотта «Неблаготворительность», в которой он твердит, что фонды нужно организовывать по принципу корпораций, только, конечно, без прибыли.
Но есть другая схема, которая отражается прекрасным русским словом «милосердие». И это как раз то, что характеризует доктора Гааза, Великую княгиню Елизавету Федоровну и мою Елизавету.
Несколько лет назад мне позвонил один священник: «Глеб Глебович, я очень рад, что нашел Ваш номер. Я хочу рассказать о Вашей супруге. У меня на приходе была девочка слепая и глухонемая. Я всё думал: «Господи, как ей одиноко, как ей можно хоть чем-нибудь помочь». И вот однажды по телевидению я увидел Вашу супругу и решил позвонить ей — попытка не пытка. Я позвонил, и она ответила: «Да, дайте адрес, я завтра к Вам приеду». К моему удивлению, она действительно появилась на следующий день. Елизавета вошла в комнату к девочке и 6 часов на руках у себя ее держала, не отпуская».
Наталья Авилова: Она просто ее обнимала…
Наталья Авилова: Лиза давала каждому то, в чем он нуждался. Без остатка себя отдавала. И очень многих научила этому. Ты просто шел с ней рядом и уже вдохновлялся, подпитывался, на ходу чему-то обучался. Пока еще мы до конца не понимаем весь масштаб ее деятельности. Может быть, лет через 10–20 осознаем, какое наследие она оставила после себя.
Очень много людей в разных городах по всей стране вдохновились ее работой. И одна из задач нашего фонда — не дать людям забыть, как она работала. А тем, у кого есть призвание, дать возможность идти по пути доктора Лизы.
Для этого наш фонд запустил акцию под названием «Доктор Лиза, мы помним». В день ее рождения, 20 февраля, мы призываем каждого сделать какое-то доброе дело. И опять-таки — масштаб не важен. Можно помочь одинокой бабушке убрать квартиру или провести в школе урок добра. Вот увидите, это будет большое движение.
«Жалей. Не о прошлом, не о несбывшемся, жалей тех, кому, видит Бог, много хуже, чем тебе».
Елизавета Глинка
Наталья Авилова: Сразу после ее гибели очень многие люди говорили: «Таких, как Лиза, нет», «Лизину миссию не повторить», «Никто не может как Лиза», «Никто не будет как Лиза». Я хочу показать людям, что как раз можно и нужно так, как Лиза. И что каждый, кто делает маленькое доброе дело, — уже как Лиза.
Наталья Авилова: Не нужно думать, что Елизавета Петровна сразу пришла в 2016 год, когда за плечами тысячи подопечных и тысячи волонтеров. Свою работу в Москве Лиза начала в 2006 году с одного бездомного. Он нуждался в помощи, и она ему помогла. А потом подошли еще трое…
Давайте и мы в день ее рождения, 20 февраля, или в любой другой день купим бездомному тарелку горячего супа. Давайте сделаем это привычкой. Если каждый из нас раз в год будет делать одно доброе дело, несчастных людей почти не останется.
«Кому вы больше любите помогать, детям или старикам? Я люблю помогать всем. Для меня нет разницы, старик это, бездомный, ребенок, маленький, большой. Я не делю. Ни на национальности, ни по цвету кожи… Мне всё равно».
Елизавета Глинка
Глеб Глебович: По моему жизненному опыту, люди, которые думают о других больше, чем о себе, — самые счастливые. Чем меньше о себе — тем больше счастья. Посмотрите, какая Лиза была счастливая. На фотографиях она почти всегда искренне улыбается. Есть несколько постановочных, где она старается делать умное лицо, но, как правило, смеется. Всё, что она делала, для нее было большой радостью.
Глеб Глебович: Еще при жизни Елизавету называли святой, что ей сильно не нравилось. Она делала всё, чтобы ее так не воспринимали. Она не любила говорить о себе и почти всегда переводила разговор на своих подопечных. Но в ее безграничном терпении и способности объять столько чужого страдания и горя было действительно что-то сверхчеловеческое.
Она и сегодня живет в своих делах. И продолжение ее дела — это настрой на милосердие, на доброту, сострадание и прощение.
Беседовала Мария Котова
Фотографии из личного архива Г.Г. Глинки и из интернета
Мы благодарим Свято-Елизаветинский монастырь и Марию за прекрасную статью.